Studia serdicensia humanitatis
Списание Съпоставително езикознание / Сопоставительное языкознание / Contrastive
Linguistics (списание на Софийския университет „Св. Климент Охридски“) е първото в
света периодично издание, посветено на съпоставителни лингвистични изследвания.
През изтеклите повече от три десетилетия в Съпоставително езикознание бяха обна-
родвани трудове на авторитетни учени от България и от ред други страни. В Съпоста-
вително езикознание „проходиха“ редица млади докторанти, асистенти, научни сътруд-
ници. В Редакционния му съвет участват видни езиковеди от България и чужбина.
Историята на списанието започва през 1976 г. с обнародването на едно уникално пе-
риодично издание – Бюлетин за съпоставително изследване на българския език с други
езици по идея и под ръководството на проф. Светомир Иванчев (1920–1991). От 1978 г.
Бюлетинът приема името Съпоставително езикознание / Сопоставительное языкознание
/ Contrastive Linguistics. След смъртта на неговия основател и главен редактор до 2007 г.
главен редактор е проф. Живко Бояджиев (1936–2007), а от началото на 2008 г. – проф.
Петя Асенова.
This article deals with verbs which, in extra-textual reality, link up not only with the denotata of their syntactic elements, but also with the temporal relations existing between them.
The article discusses problems of the derivation of denominal verbs in present-day Standard Bulgarian. The Bulgarian material is compared with Polish material from R. Grzegorczykowa’s Finite Verbs in Present-day Polish. The results are different despite some common tendencies of word-formation in the two languages.
This article offers a contrastive analysis of the Bulgarian verb искам and the Polish chcieć, taking into account both the semantic and the syntactic properties of these lexical items. The analysis is carried out within the theoretical framework of transformational generative grammar.
This is a fairly detailed discussion of the formalism to be used in the description of verbal temporal meanings in Polish and Bulgarian within the Polish-Bulgarian contrastive project. In our choice of methodology we are led by the desire to achieve an explicit and consistent description of verbal forms and their temporal functions.
The article analyses present active participles (referring to activities simultaneous with the activity demoted by the predicate). The goal is to describe the actual state of affairs rather than illustrate the normative postulates established for the two literary languages under investigation – Bulgarian and Polish.
The article is based on part of the author’s study The derivation of onomatopoeic and expressive verbs in Bulgarian. It is an abridged presentation of some of the results contained in the first part of this work, based on material from Standard Bulgarian and some of the Bulgarian dialects.
The article deals with relative clause subordination in Byelorussian and Bulgarian. Irrespective of the fact that relative subordination in these two languages is characterized by the existence of well-defined types of connections, the detailed contrastive analysis can contribute to the elucidation of some problems of the general Slavic tendencies. These tendencies show different intensity in different areas and, in spite of the individual peculiarities of the processes, lead ultimately to similar results. In this connection it is relevant to quote N. van Wijk’s words: „chaque langue détachée du tronc slave a transformé à sa façon le patrimoine commun“.
Word order in Slavic and other languages has three main functions: grammatical, communicative and stylistic. The grammatical function expresses the syntactic relations in the sentence and allows the differentiation of its components. The communicative function serves functional sentence perspective. The stylistic function is prominent in the language of fiction and the media and relies above all on inversion. On the whole the communicative function dominates in synthetic languages, while in analytical languages (Bulgarian) the grammatical function comes to the fore. This is a simplified picture, however, and there is often a complex interplay of functions. Thus Bulgarian emphasizes the communicative function by means of doubling of the object, uses of the article, passive constructions, etc. The article makes use of Byelorussian and Bulgarian material to prove its points.
Статья доказывает, что замена глаголов типа закръстосам, заизвия глаголами типа закръстосвам, заизвивам совершенного вида и наоборот, невозможна без изменения характера самих действий, обозначаемых каждым из этих типов глаголов. В других славянских языках подобные глаголы не встречаются. Совершенно невозможные в русском языке глаголы *зарассказать, *заизвлечь или в белорусском глаголы *зарасказаць, *заперапiсаць и т. д. Рассмотренная здесь особенность болгарского языка – уникальное явление в системе славянского глагольного вида.
Сравнительное изучение славянской фразеологии предполагает решение целого ряда вопросов. Все они концентрируются вокруг двух узловых проблем: сходство и различие языков. Практика показывает, что при изучении фразеологии на первый план выдвигается выявление общего и установление каких-то типичных закономерностей. Цель нашего сообщения, рассмотреть некоторые особенности фразеологии современного болгарского языка в сравнении с русской, белорусской, украинской. Мы объединяем восточнославянские языки, имея в виду одну систему, которая по какимто признакам может быть противопоставлена другой.
The author of this paper examines some of the terminological, methodological and theoretical problems of contrastive linguistics. The generative approach is considered to provide a convenient basis for contrastive analysis, especially if a common deep structure for all languages is assumed. The problem of describing or formalizing this hypothetical deep structure by means of a metalanguage can be circumvented by using one of the two or more contrasted languages as a metalanguage with respect to the other language or languages. New insights into the structure of a given language may thus be gained, because what in one language is part of the deep structure is not infrequently marked explicitly in the surface structure of another language. The case in point is the category of aspect in English and Bulgarian, which is most profitably studied by regarding it as a category of the deep structure.
The analysis of the predicate in Russian and Bulgarian scientific texts shows that scientific style has specific grammatical peculiarities. A convergence tendency is noticeable cross-linguistically: in both languages nominative character predominates over verbal in the predictate and copular verbs exhibit some formal-grammatical restrictions. Among the differences are the high density of the zero copula in Russian, the lower ‘verbalness’ of the Russian scientific text, and the higher universality of the verb be in Bulgarian
The problem of rendering Polish gerunds and constructions with them into Bulgarian is part of the more general problem of variants in translation. The article shows that Polish prefers the closer syntactic connection by means of gerunds and constructions with them, while Bulgarian uses syntactic subordination and coordination. Bulgarian lacks the morphological analogues of the Polish anterior gerund and uses a variety of expressions as its functional equivalents.
ulgarian reflexive verbs have not been researched in great detail. What we find on the subject is scattered in studies on related topics and in various grammar books. Even less attention has been paid to the reflexiva tantum verbs. Polish reflexive verbs were described in a special monograph as early as 1966. The similarities and differences between Polish and Bulgarian in this sphere cannot be exhausted in such a brief text so I will concentrate on a verbal type belonging to the reflexiva tantum, which has no parallel in Polish and has to be rendered descriptively.
ince ancient times Slavic languages have used nouns, adjectives and adverbs with the prefixed element само-, a calque of Greek auto-. Byelorussian has 8 verbs with this element and almost all of them have correspondences in Russian. Compared to Bulgarian this is a non-productive type in Byelorussian. Various ways of rendering the relevant meanings and functions in the two languages are discussed together with factors determining various choices. Since this verbal type is more economical and convenient in special terminology, we can expect that it will become more widely spread.
Статья рассматривает сопоставление ассоциативных полей близких по семантике слов, между которыми существуют какие-то отношения. Этими отношениями в значительной мере определяются ассоциативные поля слов. Для выявления подобных отношений лингвистически наиболее значимыми оказываются самые частные реакции, приведенные в ответ на слово-стимул. Мы исходим из известного положения о том, что слова-реакции в ассоциативном эксперименте каким-то образов связаны со значением слова-стимула. Иначе говоря, разницу в значении двух слов, в принципе, можно соотнести с различием в структурах их ассоциативных полей.
The article focuses on Byelorussian and Bulgarian suffixes expressing emotional attitude and diminutives in particular. The study examines the consonants appearing in these suffixes in the two languages in the derivation of words belonging to various word classes (nouns, adjectives, numerals, pronouns, verbs and adverbs). The article shows the comparative picture in the two languages, representatives of two branches of the Slavic family.
Исчезновение падежей в болгарском языке вызывает более частые употребления предлогов, взявших на себя функцию выражения падежных отношений. В связи с ней возникают вопросы, насколько возросла употребляемость предлогов, какие предлоги употребляются чаще, другими словами, какие предлоги взяли на себя функции падежей? В структурном плане эти изменения должны проявить себя в передвижении болгарских предлогов по частотным рангам при сравнении с другими языками, обладающими категорией падежа.
Рассматриваются некоторые предлагаемые математической статистикой операции, с помощью которых надежность эксплицитно количественных утверждений в свою очередь оценивается количественно, причем учитываются два влияющих на нее фактора
L’étude de nombreuses langues non indo-européennes peu connues nous a instruits sur l’extension du fait linguistique, nommé discours rapporté. Il est devenu visible qu’il s’agit d’un trait spécifique de plusieurs familles de langues. Normalement ce sont des langues dont le système temporel est très riche qui possèdent le discours rapporté en tant que catégorie grammaticale. Plusieurs de ces systèmes temporels ont une ressemblance frappante avec le système respectif bulgare. Nous avons présenté le système temporel des langues daghestanes en les comparant avec le système temporel bulgare.
The topic of this article is non-evidential verbal forms in present-day Bulgarian and their rendering in Byelorussian. After a discussion of the category and a review of the means of its expression in Byelorussian, the following conclusion is reached. Byelorussian offers a variety of lexical and syntactic ways of rendering this Bulgarian verbal category and they form a functional-semantic field without a nucleus. The role of context and the interplay with modality is also discussed.
The article deals with the non-evidential [преизказни] verbal forms in Contemporary Standard Bulgarian and their equivalents in Polish.
The article discusses the specific problems of language contacts between linguistic systems characterized by different structure.
On the basis of the semantic category of definiteness we study the functional equivalents of the Bulgarian definite article in Byelorussian. In addition to expressing definiteness, the Bulgarian definite article has developed some purely grammatical functions. Conversely, Byelorussian makes use of grammatical means (case inflection) to express this semantic category. The role of demonstrative pronouns, reliance on context and other factors are also discussed. For lack of space we do not discuss the functional sentence perspective aspect of the problem.
Contrastive analysis is becoming increasingly popular, although it has been used in the past, especially in combination with the comparative-historical approach. Byelorussian and Bulgarian have received little attention in this respect. The article raises some general problems of the comparison between the two genetically related languages. Byelorussian is a typical inflecting North Slavic language while Bulgarian is predominantly analytical. The first has been subject to bilingual contacts and convergence to the east and west, while the second, to multilingual Balkan influences. For the first, phonetic contact and syntactic separation have been more important, versus Bulgarian grammatical isolation. The differentiation of the two languages is largely based on socio-linguistic factors. Some tentative forecasts for future developments are also offered.
Explicit“ and „implicit“ problems in the study of the verb in Polish and Bulgarian are the topic of the present article. Some of the general conclusions reached are as follows. The comparative development of the two genetically related languages is one of differentiation. The growing distance is due to developments of both conjugation and declension. Two types of factors are at work, sociolinguistic and structural-linguistic. In the sphere of the verb Polish shows a combination of inflection, agglutination and analyticity. There are hardly any traces of agglutination in Bulgarian. New hybrid, contextually determined forms, based on verbal components, is appearing in Polish as a result of agglutination.
The article offers a comparison of fragments of the temporal systems of Bulgarian and Polish, Bulgarian serving as the starting point. It presents work in progress, being a stage in the preparation of an overall comparison of the temporal systems of the two languages. Here the goal is to establish the surface structure types of Polish correspondences to the Bulgarian pluperfect. By correspondences we mean all components of the target language text, simple and complex, which appear as a result of the process of translation.
The article examines the semantic functions of verbal forms expressing hypothetical possibility and wish in Polish and Bulgarian. This is the notional category typically realized by the grammatical forms of the conditional mood. We point out the linguistic semantic functions of the verbal grammatical categories in the two languages which interpret the notional category. It is the latter that serves as the basis for comparison, and more specifically, the notional categories that underlie a complex of synonymic expressions.
Par cette étude l’auteur soutient la thèse que la définition des caractères spécifiques d’un idiome implique par nécessité naturelle l’existence de caractères génériques de l’ensemble des idiomes.
Специфические болгаро-белорусские изолекси могут иметь двоякий характер. Это либо исконная славянская лексика, возникшая в Припятском ареале между концом старой эры и VІ в. н. э., либо балтизмы, проникшие в этот ареал в это же время. Теоретически мы должны допустить и другие иноязычные инфильтрации (напр. иранизмы, готизмы), однако собранные до сих пор материалы не содержат надежных доказательств в пользу таких инфильтраций.
стория восточнославянских и южнославянских названий словаря демонстрирует общие закономерности развития книжной лексики: 1) устойчивость и традиционность книжной лексики; 2) широкую вариативность обозначений в эпохи формирования соответствующих национальных терминологий; 3) значительное влияние иноязычной лексики (прежде всего книжной лексики авторитетного родственного языка).
Сравнение белорусского и болгарского материала позволяет полнее представить некоторые особенности грамматической системы белорусского языка. Оно подтверждает мысль И. И. Мещанинова о том, что уточнение положения того или иного способа выражения синтаксических отношений в строе языка путем использования сравнительной типологии разносистемных языков углубляет исследование всего языкового строя и обогащает выделяемое оформление слова за счет изучения его обусловливающих синтаксических форм. Тем самым строение языка оказывается взятым и по морфологическим, и по синтаксическим показателям.
Настоящая статья подтверждает факты, что дательный самостоятельный с причастием в застывшей форме сохранился в диалектах русского, в диалектах и в литературном белорусском языках. В рассматриваемых памятниках старобелорусского языка этот оборот встречается только в Евангелии В. Тяпинского, да и в нем древнеболгарскому дательному самостоятельному чаще соответствуют переходные синтаксические модели.
’article reflète les résultats d’une étude sur les moyens lexico-syntaxiques, servant à exprimer les significations communicatives des véritables questions totales (не излиза така!) en français et bulgare. Elle représente l’étape préliminaire d’une autre étude, plus large, portant sur tous les moyens linguistiques qui servent à exprimer ces significations, et avant tout, sur l’intonation.
Конструктивные синтаксические единицы, связанные с глаголом-сказуемым, обладая своим собственным синтаксическим значением, служат в то же время формой выражения лексического значения глагола, что создает дополнительные трудности при переводе с языка на язык. Эти трудности, проистекающие из идиоматичности самой языковой системы, можно преодолеть при переводе только компромиссным подчинением лексического значения синтаксическому или наоборот.
Последовательно рассмотрены основные функции указательных местоимений в белорусском и болгарском языках. При этом будем привлекать и лингвистически более разработанный русский материал, с которым белорусские местоимения связывает не только генетическая общность, но и чрезвычайное типологическое сходство. Таким образом, системы белорусских и русских указательных местоимений послужат нам своего рода имплицитным фоном, на котором особенно ярко должна проявиться специфика третьей,болгарской, системы.
В данной статье изложены некоторые замечания лишь относительно семантически тождественных параллелей, в который каждому исходному слову болгарского языка противопоставляется простое лексическое соответствие белорусского языка. Только изучение всего корпуса образований на -тел, -ик (-ник), -чик (-щик) -ец, -ист и их соответствий в белорусском языке даст возможность с достоверностью установить специфику сопоставляемых явлений и выявить общие тенденции расхождений со схождений в семантике и словообразовании суффиксальных существительных болгарского и белорусского языков.
Gegenstand der vorliegenden Untersuchung sind die adverbialen Funktionen des Reflexivpronomens (Pronr) ce, cи, ceбe cи und die Ermittlung systemhafter lexikalisch-grammatischer Entsprechungen der bulgarischen Konstruktionen V + Pronr im Finnischen. Analysiert wurden vier Funktionsbereiche des Pronr: 1. Syntaktische Funktionen, Pronr fungiert in der vollen oder elliptischen dreigliedrigen Struktur /S → /P → Pronr als direktes, indirektes, reziprokes oder Präpositionalobjekt. 2. Morphosyntaktische Funktionen, Pronr fungiert in der zweigliedrigen Struktur S ← PPronr und der eingliedrigen Struktur P-Pronr, in denen der Komplex P-Pronr eine bestimmte grammatische Funktion erfüllt (passive Konstruktionen, unpersönliche Konstruktionen, passive und unpersönliche Konstruktionen mit modaler Bedeutung: Konstruktionen mit qualitativer Bedeutung, Konstruktionen mit permissiver, obligativer, prohibitiver Bedeutung, Konstruktionen mit potentieller Bedeutung, Konstruktionen mit voluntativer Bedeutung); 3. Wortbildende Funktionen, Pronr fungiert in der zweigliedrigen Struktur S → P-Pronr und der eingliedrigen Struktur P-Pronr, in denen der Komplex P-Pronr eine lexikalische Einheit bildet (morphosemantische Funktion und lexikalische Funktion). 4. Stilistische Funktion, fakultativer Gebrauch des Pronr als emotionalexpressive Verstärkung. Im Rahmen der vier Funktionsbereiche wurden insgesamt 17 spezifische Verwendungsweisen des Pronr in Verbindung mit einem Verb beschrieben und geeignete Ausdrucksmittel zu ihrer Wiedergabe im Finnischen aufgeführt. Die auf diese Weise ermittelten funktionalen Äquivalente des bulgarischen Reflexivpronomens können als eine prinzipielle Grundlage für die richtige Interpretation, Differenzierung und Transformation der polyfunktionalen bulgarischen Konstruktionen V + Pronr dienen.
L’article représente une partie des résultats d’une expérience visant à démontrer les relations systématisantes l’activité linguistique. Le système des modes de parole qui y est décrit peut aussi servir à une étude contrastive des langues du point de vue dynamique.
Семантика однокоренных слов свидетельствует не только о сходстве языков, но и в определенной мере дает основание для установления различий между ними, поскольку наряду со словами, обозначающими идентичные предметы и понятия, в славянских языках можно наблюдать и однокоренные слова, которые различаются между собой оттенками значений. Эти слова представляют собой своеобразную разновидность „ложных друзей переводчика“, что необходимо учитывать как при переводе с одного языка на другой, так и при их изучении.
With a view to the increasingly wide interpretations of modality we need to delimit this concept. We will have in mind voluntative or dictal modality, which includes possibility, necessity, intention and similar meanings. This article deals with three specific modal constructions in Polish, trying to establish their interrelationship, and their Bulgarian correspondences and functional equivalents.
The article investigates denominal derivative verbs in Polish and Bulgarian. They are motivated by nouns with which they enter semantic and word-formative relations. After the concrete analysis of the language material the following general conclusions are reached. The denominal verbs in the two languages share a number of structural-semantic characteristics. They follow from the nature of the motivating base and of the word-formative modification. These peculiarities show the complex interaction between word-formation and the lexicon of the language and between the word-formative and grammatical features of the verbal system.
The article raises some problems connected with the Polish verbs of motion with the prefixes od-, wy- and po- and their Bulgarian equivalents. The main word-formative and functional semantic peculiarities of those verbs are pointed out. We focus on the uses of the verbs based on word-formative, semantic and syntactic features in a contrastive perspective. The synonymy of the verbs, complete or partial, is also examined. The results of the comparison are summarized in conclusion.
Учитывая факты в белорусском, болгарском, русском и в других славянских языков, трудно отказаться от мысли о схождении этих двух слов с омонимичных корней.
Лексика, интерпретируемая в лингвогеографическом плане,значительный, пока еще почти неисчерпаемый резервуар сведений для этногенетических исследований. Однако, если применительно к исторической (праславянской) фонетике и морфологии мы можем говорить об относительной хронологии явлений, о различной степени древности того или иного показателя, о временной последовательности отдельных процессов, то в лексике, прежде всего, если она не заимствована, мы редко и с трудом пользуемся понятием хронологической иерархичности и часто определяем слова лишь как „праславянское“ и „не-праславянское“, а по числу межславянских соответствий, как праславянские „диалектизмы“ и „не-диалектизмы“.
В данной работе рассматриваются переводческие трансформации, связанные с преобразованиями русского глагола в форме настоящего исторического времени, приводящие или к замене вида или к замене форм времени в болгарском переводе.
Отсутствие прямых контактов между белорусским и болгарским языками и их диалектами на протяжении исторически обозримого отрезка времени, как и отсутствие сведений о каких-либо значительных миграциях носителей этих диалектов в том или другом направлении почти полностью исключает возможность позднейших заимствований в народные говоры, что автоматически повышает ценность любого из обнаруженных совпадений. С целью содействовать прогрессу в этой области ниже приводятся некоторые из таких белорусско-болгарских параллелей.
The article offers an attempt to identify the descriptive meaning of the Bulgarian verb мисля and of Polish myśleć in the context of compound composite sentences.
Български
English